Инна Филиппова

* * *

Этот день будет новой верою,
Утро серое, губы серые,
Росы невские, оловянные,
И текут небеса стеклянные.
 
Окрещу тебя новым именем.,
Жизнь моя - ты прямая линия,
Дам тебе я другое отчество,
И название - одиночество.
 
Сколько губ целовала - счастие,
Имена были, как причастие,
По ночам звонки телефонные -
Шла судьба моя полусонная.
 
Но любила проспекты белые,
Да круги фонарей несмелые,
Да ограды пустые снежные,
Больше я, чем все ночи нежные.

* * *

Ты спросила меня: что я видела в этом краю,
Где чахоточный свет фонарей на губах обмирает,
Где мы ждем нелюбимых, совсем не мечтаем о рае,
И где каждый заранее знает про гибель свою.
 
Ты сказала, что есть и другие на свете миры,
Ты сказала, что все, может быть, обернется иначе:
Там вдали алый парус, и ждут меня страны удачи,
Но я разве забуду холодные эти дворы?
 
Но я разве забуду Неву, и свободу, и соль,
От которой поблекли под веками ночи цыганки,
И ту кровь, что сочилась из вены на серые замки,
Что на мокром песке все лепила слепая Ассоль?

* * *

Не гляжу, как леса устало
Запятнали листвой пруды,
И стекает легко и вяло
По стволам золотистый дым.
 
Не дойти и не молвить слова,
Этой горечью трав чужих,
Этим золотом осень снова
Не оплатит судьбу и жизнь.
 
И, склоняясь ко мне, осенний
Мир вглядится в мое лицо,
Я ищу не свое спасенье,
Я ищу не свое крыльцо.
 
Я ищу, где листвою прелой
Осыпается куст седой,
То, что в детстве моем сгорело,
Как закат над речной водой.
 
Розоватая тень, бескрыла,
Бьется птицею и дрожит,
Что когда-то со мною было,
Станет болью в губах чужих.
 
С кем - то сбудется все. Я верю,
Я узнаю его черты,
А иначе зачем потери,
А иначе зачем мечты?
 
И зачем этот мир осенний,
Золотое его кольцо...
Где же ты не мое спасенье?
Где же ты не мое крыльцо?

* * *

То, что было со мной, я придумала в белой больнице,
Кто ко мне подошел и сказал, что пора умирать?
И открыла я память, подобно странице,
Но пустой оказалась тетрадь.
 
Я закрыла глаза. За ресницами в сумрачной боли
Возникает лицо, но лицо то почти не твое,
Кто поймет мою жизнь, кто поймет что звала я любовью,
Назовет мне лекарство мое?
 
Я немного прошу - только каплю ночного покоя,
Чтоб бежали по окнам блудливые пальцы огней,
Чтобы слышала я, как идут к водопою
С пьедесталов сошедшие серые тени коней.
 
Чтоб глядела я в ночь - словно старую книгу читала,
И жалела девчонку -
     красивую,
     злую,
               не ту...
Что давно умерла
     и травой проросла
          и листвою опала,
               И душа унеслась в высоту.

* * *

Как все, случайно, так моя страна
Была дана судьбою или Богом
Мне в утешенье - серая дорога,
Где спутников случайных имена,
 
И небеса, провисшие, без дна,
И очертанья города другого,
Нездешнего, висящего в мирах,
Где непонятны людям боль и страх.
 
И я ступаю в скользкие дожди
От всех порогов, милых и немилых,
От всех крестов на брошенных могилах,
От всех, кто говорил мне: "Подожди".
 
И нету ни просвета впереди,
Ни злости, ни уверенности в силах,
Лишь всюду заколочены дома,
И каждое окошко - как тюрьма.
 
Куда идти? Я счастья не ищу,
И не ищу я веры и надежды,
Где облака, подобные плющу,
Обвили шпилей тусклые одежды.
 
Как город мой спокоен, я прощу
Его за то. что после или прежде...
Но ясно мне одно лишь впереди -
Тупая боль. распятая в груди.

* * *

А Маргарита уходит вдаль,
А Маргарита уходит в снег,
В голубизну вечеров, в хрусталь
Серых, уставших московских рек.
 
Гаснет посадочная полоса.
Ночь отключает витрин ряды.
А Маргарита бредет в глаза,
В чьи-то глаза, в чьи-то сады...
 
В низком окошке потушат свет,
Не догорит тетрадь, что пуста.
Но Маргарита сквозь город бед
Тихо войдет в ваши уста.
 
И все о'кей, да пламени в такт.
Будет довольно хлеба и лжи.
А небеса - это тот же этап,
Где так же хочется выжить и жить.
 
А небеса - эта та же сталь,
Что вены взрежет нам по весне,
Где Маргарита уходит вдаль,
Где Маргарита уходит в не...

* * *

Он похож на девчонку. Странную, злую.
Там, где вечер снимает фонарный нагар,
Он - лишь след на сетчатке, когда темень штрихуют
Над проспектом летящие полосы фар.
 
Он - всего лишь лицо. Он похож на чужбину,
Где не в радость губам возникают слова.
Он - лишь тень от себя. Он - себя половина.
И еще он - листва. Он - всего лишь листва.
 
Вот и все. Так бывает. Закончилось лето.
И не выплыть по небу к вечерней звезде.
От чего мне так хочется с розовых веток
Вместе с ним стечь беспечно под ноги людей?
 
Нам так мало с ним надо: уйти, не вернуться,
Всем назло затеряться в заневских огнях,
И, царапая мысль о чугунные прутья,
Знать, что каждый в толпе - нам не друг, но родня.
 
Знать, что каждый - всего лишь лицо под лучами
Чьей-то грустной любви, без эскизов и слов.
И, что каждый, как мы, вдаль уходит ночами,
За плечами качнув золотое крыло.

* * *

Мой голос тих, слова теряют суть.
Мой голос тих. И нянчит ветер травы.
Кто прав? Я не права, а вы все правы,
Так пожелайте мне пройти мой путь.
 
Старинный путь по краешку толпы,
Где говорить, как и молчать не надо,
Где только взгляд - сомненье и награда,
И на дорогах солнечная пыль.
 
Старинный путь, что за пределом глаз,
Но не снаружи, а внутри, у сути.
Последний путь. Уж вы не обессудьте,
Я больше никогда не встречу вас.
 
Мой голос тих. Но тише, чем слова,
Рассвет, встающий над осенним лесом.
Я ухожу без цели и без веса,
И позади - несмятая трава.

* * *

От синевы, распластанной так мало,
По лужам, по асфальту, между стен,
По облакам, сырым и грязно - талым,
Повисшим на распятиях антенн,
 
По сердцу, что безвольно и тревожно
Пытается понять твои глаза,
Ищу я путь туда, где невозможно
Мне будет промолчать или сказать.

* * *

Город пуст, как пусты слова,
Фонари объявили съезд,
На газоне синей трава,
Чем в час пик акварель небес.
 
Я смотрю на твое окно -
Неприветливый желтый кров,
Нынче в жилах твоих вино
Расплескалось, как будто кровь.
 
Что ты ждешь? Только плюнь да дунь -
И синица навек в руке,
Но с котомкой идет июнь
По дороге и по строке.
 
Тонкий месяц - подковы след,
Только нет у него коня,
Опадают, как желтый свет,
Одуванчики в пыль, звеня,
 
Выпадают, как из руки
Лотерейный пустой билет,
Пропадают, как огоньки
От костра в голубой золе.
 
Что ты ждешь? Будем жить навзрыд,
Безнадежнее и пьяней,
Коль в стакане пустом дрожит
Невский вечер и соль огней,
 
Коль усталый фонарный свет
Маслом капает в провода,
Что ты ждешь? Нас ведь больше нет,
Да и не было никогда.

* * *

Последний шаг за гранью мирозданья,
Последние слова за гранью дня.
Здесь все твое, но эти сны и зданья
Ты скроешь от людей и от меня.
 
Здесь все твое, беспечное, ночное,
Все - золото, что брошено на чай.
Здесь все твое, оно всегда со мною,
Но нет в ладони у меня ключа.
 
Зачем тот ключ? Ведь каждый шаг опасен,
Любая жизнь на лезвии ножа.
И город, что был днем так чист и ясен,
Теперь в прищуре глаз твоих зажат.
 
Свет фонарей, он стал почти тобою,
Твоя душа - лишь контуры листвы.
Ты входишь в ночь, так ходят к водопою
По тайным тропам бронзовые львы.
 
Ты входишь в ночь, так входят в неизбежность,
Так входят в одиночество и суть,
Так женщины свою качают нежность
И крест любви невидимый несут,
 
Так первые подснежники весною
Встречают солнце в мертвенной траве.
Так ты очнешься утром не со мною
В одной из мною созданных новелл.
 
И будет мир ночной в твоих ресницах
Плыть, плавиться, как черная свеча.
А я сожгу страницу за страницей -
Ведь у меня нет твоего ключа.